И.Ермолаев. Псковские депутаты предпочли международного красного террориста Карла Либкнехта руководителю героической обороны Пск

Подробности

Опубликовано 06.02.2007 14:08

Просмотров: 2439

Поклонники памяти известных адептов пожара Мировой революции и перманентной братоубийственной гражданской войны - Карла Либкнехта (1871-1919) и Розы Люксембург (1871-1919) - заявили о себе в Псковской городской думе.

В угоду своим личным мифологическим пристрастиям они проигнорировали рекомендации от 1 декабря прошлого года общественной комиссии по упорядочению названий улиц, которая предложила переименовать улицу красного международного террориста Карла Либкнехта в улицу Ивана Петровича Шуйского - героя обороны Пскова и всей России в 1581-1582 гг.

А ведь в работе авторитетной комиссии, давшей обоснованную рекомендацию о значимости имени Ивана Шуйского для Пскова и всей России, приняли участие ученые-историки из Псковского Педагогического университета, краеведы, представители общественных организаций, деятели культуры и искусства и др. Но депутаты, избранные народом, это во внимание не приняли. Теперь они хотят избираться повторно… 

Кто же такие - эти Карл Либкнехт и Роза Люксембург? В Пскове они никогда не были. Но нет такого города или посёлка в России, где бы не имелось какой-нибудь надписи о них. Псков - не исключение. Большевики  всё успели "пометить" их именами. Повсюду ещё и до сих пор - после падения "коммунизма" двадцать лет назад - предприятия, корабли, улицы и заводы, старательно исписанные именами этих красных международных (интернациональных) террористов. А в Пскове они, вдобавок ко всему,  красуются на месте центральных исторических улиц, хранящих память о славной псковской и общероссийской истории.

К чему же призывали эти вожди международного пролетарского террора? Вот некоторые цитаты, чтобы составить хотя бы приблизительное представление об образе  их террористического мышления и об их отношении к России.

Роза Люксембург: "Борьба за социализм - самая огромная гражданская война, какую когда-либо видела мировая история, и пролетарская революция должна готовить себе для этой гражданской войны необходимое вооружение, она должна учиться применять его - для боев и побед… В этой последней классовой битве мировой истории за высшие цели человечества враг заслуживает только одного: меч к горлу и колено на грудь! (из статьи 1918 г. "Чего хочет "Союз Спартака"?")

А вот её представления о России, о Псковщине и русской культуре, включая времена Ивана Шуйского: "В течение многих столетий, на протяжении средних веков и новой истории до последней трети восемнадцатого века, в России царила мрачная ночь, кладбищенская тишина, варварство. Не существовало ни образованного литературного языка, ни собственного стихосложения, ни какой-либо научной литературы, ни книжной торговли, ни библиотек, ни журналов; не было никаких центров духовной жизни... Очень немногочисленные литературные памятники тех времен производят теперь своим странным уродством такое же впечатление как произведения искусства Соломоновых островов или Новых Гебрид; между ними и искусством Запада не существует, по-видимому, никакого духовного родства, никакой внутренней связи" (Из статьи "В. Короленко". 1918 г.).

При этом русско-подданная польская еврейка Люксембург прекрасно знала русский язык. То есть - это её осознанная позиция. Это вам не какие-нибудь отечественные еврейские литераторы, навроде Гершензона или даже Льва Шестова. Это совсем другое направление…

Идеолог международного массового перманентного терроризма, вождь победоносной Красной Армии Лев Давидович Троцкий отдал Карлу Либкнехту и Розе Люксембург должное в специальной статье 1919 года, которая так и называется "Мученики Третьего Интернационала". Их мученическую смерть он приписывает не каким-нибудь "фашистам", которых тогда в Германии ещё и не было, а, также как и Ленин, не кому иному, как лидерам германской социал-демократии Эберту и Шейдеману. О том же свидетельствуют и современные биографии Карла Либкнехта и Розы Люксембург: "Революционная борьба Либкнехта вызвала бешеную злобу со стороны всего лагеря контрреволюции. Центральный орган Социал-демократической партии Германии открыто требовал убийства вождей КПГ. За головы К. Либкнехта и Р. Люксембург было назначено 100 000 марок. 15 января 1919 К. Либкнехт и Р. Люксембург были арестованы и в тот же день зверски убиты". 

Подавление восстания "Союза Спартака"  на улицах Берлина в 1919 г. 

Троцкий восклицает по этому поводу: "Только подумайте, товарищи, что "марксистская" германская социал-демократия, руководительница Второго Интернационала, и есть та партия, которая предавала интересы рабочего класса с первых дней войны, которая поддерживала разнузданный германский милитаризм в дни разгрома Бельгии и захвата северных провинций Франции; та партия, которая предавала Октябрьскую революцию германскому милитаризму в дни Брестского мира; та партия, вожди которой, Шейдеман и Эберт, организуют ныне черные банды для убийства героев Интернационала, Карла Либкнехта и Розы Люксембург!"

В чём же смысл их мученичества по Льву Давыдовичу? Он в следующем: "Их смерть будет отомщена. Их тени получат удовлетворение!" То есть имена "красных мучеников" Карла Либкнехта и Розы Люксембург, наряду с именами Урицкого и Ленина были символами идеологического и эмоционального обоснования большевистского террора. Сам Карл Либкнехт в своём послании Циммервальдской конференции (1915 г.) открыто выдвинул лозунг: "Гражданская война, а не гражданский мир!"

Вот почему их тени зримо присутствуют в каждом городе, их именами названы фабрики, заводы и корабли. Это символика красного интернационального террора! Их кровь подпитывала "пролетарский" террор. А террор - это страх. А чтобы постоянно боялись, надо постоянно напоминать о нём. Этому и служили образы Карла Либкнехта и Розы Люксембург.

Справедливости ради надо заметить, что ни Карл Либкнехт, ни Роза Люксембург не виноваты напрямую в том, как после смерти использовались их имена. Ещё не факт, что они поддержали бы дальнейшее развитие советской системы именно в том направлении, в каком пошло её реальное историческое формирование, когда власть класса стала подменяться властью партии, а затем отдельных группировок и личностей. Сама Роза Люксембург при жизни активно критиковала Ленина и большевиков именно за это - за отрыв партии от класса, за вождизм. Впоследствии одним из лидеров этого критического направления был Троцкий - убитый сталинскими агентами ударом ледоруба в затылок.

Итак, террор в качестве государственной политики был объявлен официально, а имена Карла Либкнехта и Розы Люксембург - образы этого красного международного и антирусского в целом террора, символы мести. А кому мстить в провинциальном Пскове и за что? Уже в первых номерах большевистской газеты "Псковский набат", каждый выпуск которой открывался сообщениями о разрастающемся зареве пожара всемирной гражданской войны, печатались официальные списки десятков расстрелянных большевиками псковичей (см., например, N 5 или N 24 за декабрь 1918 г .).

Только за неполный 1918 г., по официальному отчёту местной губернской ГубЧК, в Пскове было расстреляно 73 человека. Напомним, что тогда населения в Пскове насчитывалось всего в пределах 30 тыс. человек.

Интересен и состав этой псковской ГубЧК. Обратите внимание не только на имена и уровень образования разного рода "матсонов, перконов" и прочих "цауне", но и на их возраст - 20-24 года!

Состав Псковской ГубЧК за 1918г.:

Герман МАТСОН - председатель комиссии с августа 1918 года, 1896 года рождения, образование - приходское училище, по профессии столяр.

Бернгард УСИН - секретарь, 1885 года рождения, канцелярист.

Петр КРАСТЫНЬ - комендант.

Освальд НОДЕВ-БЕРОВ - зав. секретным оперотделом, 1896 года рождения, учитель.

Иван ШАПОЧКИН - уполномоченный по военным делам, 1891 года рождения, лесной надзиратель.

Петр ПЕРКОН - уполномоченный по должностным преступлениям и спекуляции, 1885 года рождения, лесовод, бухгалтер.

Франц ЛИПОВСКИЙ - уполномоченный по общим делам, 1898 года рождения, юридические курсы.

Эдуард ЦАУНЕ - уполномоченный по наружному наблюдению, 1894 года рождения.

Георгий КОМЛЯКОВ - помощник уполномоченного по антисоветским делам, 1892 года рождения, письмовод.

И эти недоучившиеся малолетние подонки от имени Карла Либкнехта и Розы Люксембург расстреливали  псковских священников, крестьян, купцов, офицеров, преподавателей, литераторов...

Тогда же был подло, демонстративно на глазах собственных детей расстрелян известный псковский  публицист, созидатель образа святой Ольги Псковской Михаил Осипович Меньшиков (ему было в момент расстрела 59 лет - Ред.), имевший всероссийскую известность (родом он был из Новоржева, занимал довольно радикальные правые позиции - Ред.) (ссылка).

Вот свидетельство его дочери: "В ворота, под которыми мы стояли, вышла из дома целая группа вооруженных молодых солдат, смеющаяся и веселая... и среди них... наш папочка в привычном для нас пиджаке и серой кепочке.

Он был очень бледен, но спокоен и все оглядывался, точно что-то искал... Никогда не забыть, как он просиял, увидев нас! Как бросился к нам, к няне, схватил с ее рук Танечку, прижал крепко к своей груди. Поцеловал и благословил и хотел поцеловать Машеньку, но раздался грубый окрик - приказ идти дальше. Папочка объяснил: "Это дети мои..." и простился с нами: "Прощайте, дети". Он успел сказать няне, что его ведут на расстрел...

Мы увидели, что папу ведут в маленький переулочек к самому берегу озера. Мы бросились вслед уже скрывавшейся страже, няня старалась собрать нас всех вместе в кучку, и тут почти подряд раздались несколько выстрелов...

Нашего папы не стало.

На другой день мамочка и няня привезли на извозчике тело нашего папы… Мамочка и няня с плачем стали раздевать папу, снимать простреленный пиджак, залитый его кровью. Тут же лежала его серенькая кепочка, тоже в крови (эта кепочка и по сей день хранится у меня). Без ужаса не могу вспоминать страшные раны. Мамочка и няня, обмыв тело, сначала заложили ватой и забинтовали его левую руку, где просто зияла рваная рана, а также грудь, прежде чем одеть его. Сложили на груди его уже закоченевшие руки. Пальцы правой руки его были крепко зажаты в крестном знамении".

Конечно, об этой мученической смерти своего земляка псковичи ничего не знали многие десятилетия. А ведь его имя в качестве публициста было известно всей читающей России и Псковщине начала XX-го столетия.  Даже Ленин признавал его опасным противником. Не изданы ни книги, ни  дневники М. О. Меньшикова,  где много страниц посвящено родной Псковщине. Память о нём в Пскове предана забвению. О его мученической смерти за Родину святой Ольги никто не помнит.  Зато в Пскове есть улицы германских "мучеников" международного  красного терроризма, ненавидевших Россию как  "тюрьму народов", а их имена теперь любовно защищаются в Псковской городской думе! Это ли не позор, это ли не национальный мазохизм? 

Концлагерь Псковской губернской ЧК выглядел на этом фоне даже некоторым подобием гуманного прогресса, поскольку позволял не сразу расстреливать "врагов народа". Он был устроен в 1920 г. году на территории Старо-Вознесенского монастыря, фактически прямо в центре Пскова (в районе нынешней Советской улицы, напротив Летнего сада). Дальше лагерная система террористического устрашения развивалась по всем известному сценарию. 

Это только небольшая часть фактов из того моря ещё неопубликованных и неисследованных материалов, которые прежними властными предшественниками и единомышленниками нынешних депутатов, поклонников идеологов и практиков мирового пролетарского террористического пожара - Карла Либкнехта и Розы Люксембург -  скрывались на протяжении десятилетий.

Ещё раз напомним  - террор в качестве государственной политики советской властью был объявлен официально и одним из главных символов этого террора и его образно-эмоциональной подпиткой были имена Карла Либкнехта и Розы Люксембург. Вот почему эти  имена запечатлены в качестве акта устрашения в каждом русском городе, включая Псков. Не пора ли освобождаться от этой кровавой антирусской террористической символики и от "депутатов", её поддерживающих?

И. Н. Ермолаев.

Приводим соответствующее информационное сообщение сайта "Псковская лента новостей" от 26 января 2007 г. с перечнем отдельных  депутатов - покровителей Карла Либкнехта и Розы Люксембург.

"Депутаты не стали переименовывать улицу Карла Либкнехта в улицу Ивана Шуйского. Такое решение городские парламентарии приняли на 71-й очередной сессии гордумы 26 января 2007 г .

Основной докладчик по этому вопросу - начальник управления культуры Пскова Феда Тесленко - пыталась донести до депутатов мысль о том, что Иван Шуйский - это общеизвестное имя не только для псковичей, но и для всех россиян, он внес огромный  вклад в оборону Пскова от Стефана Батория. Под руководством Шуйского Псков отбил 31 атаку противника. Ссылаясь на известного русского историка Карамзина, Феда Тесленко подчеркнула, что "Псков и Шуйский спасли Россию". Она рассказала депутатам, что общественность города предлагала назвать улицу "Улица воеводы Ивана Петровича Шуйского", а Совет администрации предложил сократить название до "Улица воеводы Шуйского". Причем, даже священнослужители поддержали такой вариант названия, хотя было предложение переименовать улицу Либкнехта в улицу Покровскую.

Выступление Феды Тесленко не убедило депутатов. Разгорелась острая дискуссия. Депутаты приводили различные доводы против переименования улицы: от финансовых до исторических причин.

Альберт Бессмертный считает, что переименование повлечет за собой значительные финансовые расходы. Дело не ограничиться установкой табличек на 11 домах этой улицы, жителям 6 жилых домов придется поменять паспорт, регистрационное удостоверение на право собственности, отметил он.

Светлана Андреева вообще удивилась, "в чем провинился Либкнехт, и за какие грехи его имя надо убирать из наименования улицы". Доводы Тесленко о том, что Либкнехт не имеет никакого отношения к псковской истории, вновь показались неубедительными для депутатов. Любовь Михайлова заявила, что в Пскове несколько улиц носят имена немецких революционеров, а значит нужно менять все названия.

Юрий Сорокин предложил прийти к компромиссу и оставить название улицы, а имя Шуйского присвоить какой-нибудь новой улице, площади или скверу.

Николай Лыжин поставил под сомнение историческую значимость личности Шуйского. Сославшись на историка Соловьева, он заявил, что Шуйский просто "оказался в нужном месте в нужное время", и героем он не является.

Иван Цецерский от имени комитета по правовым вопросам и местному самоуправлению предложил отложить решение вопроса о переименовании до 1 мая, когда улягутся предвыборные страсти. Он предложил направить в Государственную Думу запрос о политической целесообразности переименования улицы Либкнехта в улицу Шуйского.

В результате обсуждения только 2 депутата поддержали предложение о переименовании. Было решено проанализировать экономическую составляющую этого вопроса: скольким жителям придется менять документы, а также проанализировать ситуацию о возможности опроса жителей или проведения публичных слушаний. После этого гордума вернется к обсуждению этого вопроса" (ссылка).