Псков под немцами и китайцами

Подробности

Опубликовано 16.06.2004 21:19

Просмотров: 2109

То что мы не знаем, или почти не знаем своей истории, это давно уже не секрет. Да и чему удивляться, если, честно говоря, были времена, когда знание истории признавалось излишним, если не прямо вредным, да и потом слишком большой интерес к отечественной истории мог закончится плачевно. Лишний раз в этом можно убедиться прочитав в №110 "Новостей Пскова" статью Е.Зиновьевой "И каждый шел своей дорогой", посвященную вышедшей в СПб книге Веры Александровны Пирожковой "Мои три жизни".

Часть книги посвящена её жизни в оккупированном немцами Пскове. Пирожкова была антисталинистка ,а "её друзьями и соратниками были юные и немолодые антикоммунисты, мечтающие свалить тоталитарную диктатуру с помощью внешнего врага". Вспоминает она и "жизнерадостных крестьян, получивших тогда землю в частное владение". Года два назад по ТВ показывали немецкую хронику о псковичах, которым немцы нарезали землю. Надо сказать, выглядело убедительно.

Как правильно пишет автор статьи, настоящая история Второй мировой войны (WW2) ещё не написана, как не написана история Псковщины тех лет. Одно понятно - она была трагической. В этом году - 60 летие освобождения области, радует то, что мы не только продолжаем помнить об этом, но и стали лучше понимать своё прошлое.

Надо отметить, что "Новости Пскова" постоянно ведут историческую тему, особенно запомнились публикации про обнаруженное захоронение белых офицеров, распиленных заживо красными китайцами во Пскове. Как раз недавно, довелось прочитать у В.Каверина в его воспоминаниях о Пскове "Освещённые окна"( http://www.russiantext.com/russian_library/1/kaverin/okna.htm)следующий факт начала 1919 года:

"В день отъезда я рано встал, оделся, поднял штору -- и мне почудилось, что я еще сплю: под окном стоял, раздеваясь, китаец. Утро было морозное, но он неторопливо снял толстую синюю кофту, потом заношенную рубашку, достал из мешка другую и стал натягивать ее на худые желтые плечи. Штаны на нем были тоже синие, простеганные, а на ногах -- чуни, не пеньковые, а теплые, войлочные. Он переоделся, вздохнул и ушел.

Я побежал в гостиную, чтобы посмотреть на него из окна, выходившего на Гоголевскую,-- и остолбенел. По Гоголевской шли китайцы -- старые и молодые, с солдатскими мешками за спиной, мужчины -- с косами, болтавшимися поверх мешков, женщины -- с прическами, высокими, неприкрытыми, в подпоясанных халатах, и многие -- с детьми, которых они несли за плечами, с трудом ступая маленькими, похожими на костылики, ногами. Откуда они пришли? Куда направлялись? У них был такой вид, как будто они явились в Псков, чтобы остаться здесь навсегда.

И днем, когда мы ехали на вокзал в санках, с чемоданами в ногах, смешками на коленях, они все еще шли и шли во всю ширину Кохановского бульвара. Извозчик был знакомый, и Лев спросил о китайцах.

-- Да кто же их знает? Нынче разве что разберешь? -- сказал извозчик.-- Говорят, их будут в армию брать. А баб куды? И какое из косастых войско?

Впоследствии я узнал, что в 1916 году по решению правительства десятки, а может быть, сотни тысяч китайцев были завербованы для работы на рубке леса, на фабриках и в портах. После революции, когда деньги потеряли цену, они разбрелись по всей стране. Одна из многочисленных партий в 1918 году ненадолго задержалась в Пскове".

Понятно, что Каверин не мог в советские времена более подробно осветить этот сюжет, но сегодня то кто мешает? Без реального знания собственной истории, мы, вряд ли, обеспечим себе приличное будущее.