Мораль, водка и геноцид

Подробности

Опубликовано 29.05.2006 08:43

Просмотров: 1132

В очередной раз при обсуждении водочной тематики всплыла тема морали в политике. Юзер «М-11» высказался следующим образом: «Я та сволочь, которая не желает признавать правоты Михаилова по алкогольной политике, ввиду аморальности этой политики. И никакими аргументы, связанные с её пользой, выгодой и налоговыми поступлениями в бюджет, ссылками на федеральное законодательство и политику федерального центра меня не убедят» и «Аморальность 1.в установлении монополии,2.в создании условий для обогащения лиц причастных к этой монополии, 3.лишение населения иных видов водочной продукции. 4.фактическое удушение рынка водочной продукции. Доводы в пользу этих действий от лукавого» (ссылка).

Я пообещал в связи с этим изложить суть схемы по контролю за рынком алкоголя, которая применялась в Псковской области последние годы. Её основной смысл в интеграции местного производителя и оптового продавца. До 1997 года в области было что-то около 50 фирм с оптовой лицензией на продажу алкоголя и фактически не было местного производства, результатом являлся массовый завоз иногородней водки и полное отсутствие платежей от неё в псковском бюджете. Естественно, честно торговать при такой вакханалии было невозможно, поэтому очевидно, что процветала нелегальщина и всяческие нарушения. Не составило никакого труда отобрать лицензии у этих частных продавцов водки, так как у всех хватало конкретных нарушений. Знаменитая история с «Германом», на защиту которого встал тогдашний начальник УВД Щадрин, закончилась в пользу обладминистрации, потому что закон был на её стороне. Как и мораль.

Василий Салопов олицетворял единство торговли и местного производства, будучи одновременно директором и «Псковалко» и основного производителя «Псковпищепрома». Причём, не имело значения, кто являлся их собственником. Интерес интегрированной структуры был в продаже собственного продукта, то есть совпадал с интересом области. Это не подставная фирма-однодневка, с которой и взять то нечего. Она, действительно, находилась в максимально возможных льготных условиях, которые, позволяя реально зарабатывать, тем самым максимально страховали от злоупотреблений. Зачем завозить левак или гнать его самим, если и легальное производство даёт большую прибыль? А в случае «залёта» есть чего терять. То есть системно был смысл работать честно, хотя бы в целом. Выгодами системы воспользовались и другие. Вспомним то же производство в Невеле - без областного прикрытия производить легальную водку было бы смешно, одни сплошные убытки. 

Вот сейчас федералы взялись за водочного короля Сабадаша (ссылка). Оказалось, что принадлежащий ему крупнейший производитель «Ливиз», расположенный на серьёзном региональном рынке, подозревается в масштабном уклонении от уплаты налогов. Кто бы сомневался, и это при том, что в Ленобласти также платили водочную дотацию. Понятно, что конкурентноспособность сабадашевской водки была бы заведомо выше, чем честно произведённой невельской или псковской, если бы область не принимала защитные меры. А, если вспомнить про 101 водочный завод в Северной Осетии и 100 заводов в Кабардино-Балкарии, на которых выпускается огромный объём якобы легальной (по купленным документам) водки, то ясно, что все благоглупости, которыми тешат себя многие наши горе-аналитики не имеют никакого отношения к суровой реальности.

Новаторская схема не только позволила защитить свой рынок от наплыва завозного алкоголя, сплошь и рядом нелегального, но и занять сильные позиции на российском рынке. Все нормальные региональные власти ведут борьбу за своё производство. Только в более богатых регионах, крепкий алкоголь не играет такой важной бюджетной роли и в большинстве областей применяют, так сказать, неформальные меры воздействия на рынок. Например, в соседней Новгородской области в магазинах фактически не было привозной водки, потому что при наличии таковой в продаже у розничного торговца мгновенно возникают проблемы и с административными органами и с братвой.

Много шума было поднято деструктивной антимихайловской оппозицией по поводу вопроса про дотации на пресс-конференции Матвиенко в её бытность полпредом. Зато почти ничего не сообщалось у нас, что стала делать Валентина Ивановна, став питерским губернатором. Через некоторое время она собрала водочников и потребовала увеличить платежи в бюджет, в ответ, они пожаловались на иногороднюю конкуренцию. В результате Бланк получил указание административно ограничить завоз водки в Питер и, помимо прочего, каждая вторая пищепромовская фура с псковской водкой стала тупо браковаться, причём было объявлено, что теперь дело пойдёт на взаимной основе бутылка туда, бутылка сюда. Хорошо, хоть в Питере других денежных вопросов много, а не как у нас, где фактически нет альтернативных бюджетных источников.

Теперь поговорим о морали. Моральные критерии довольно размытая категория, особенно в применении к политике. Например, у нас разрешены аборты, что с христианской точки зрения является узаконением убийства. Или пример попроще. Правительство защищает российское автомобилестроение, в том числе таможенными пошлинами на иномарки, которые в целом более безопасны, чем наши машины. То есть защита российского производителя фактически оплачивается каким-то количеством жизней. Впрочем, сама продажа автомобилей, средств повышенной опасности, частным лицам, уже является причиной гибели на дорогах десятков тысяч граждан. Ведь, можно было бы ограничиться развитием общественного транспорта и велосипедами.

Одним из самых аморальных возможных действий государства несомненно является геноцид. Так серьёзнейшим аргументом против германской политики в отношении народов СССР в войну 1941-45 гг. был так называемый план «Ост», правда, сам план так и не нашли, но в пропаганде он используется на полную катушку.

В России алкоголь демографически играет роль фактора способствующего геноциду,  то есть тому, в чём обвиняют нацистов. Моральный аспект вопроса поэтому вполне налицо. Что интересно, в своё время в попустительстве геноциду русского народа известная газета «Единство» в статье «Дотация против геноцида» обвинила Савицкого и Полозова, за их противодействие областной политике по регулированию алкогольного рынка. Савицкий обиделся и подал в суд. Однако, суд он проиграл. Потому что при судебном разбирательства выяснились очевидные и проверяемые факты. Когда в мае 1998 года областная администрация внесла проект закона о введении дотаций на водку, Савицкий и Полозов выступили резко против, им удалось заблокировать его принятие. Закон удалось провести, только через год и уже в след аналогичному закону Ленобласти, который стал действовать там с 1 января 1999 года. Результатом введения с середины 1999 года дотации стал очень быстрый рост бюджетных поступлений и объёмов производства (ссылка). Так что задержка на год обошлась Псковщине по вине депутатов Савицкого и Полозова в десятки миллионов рублей, причём неполученных в самый тяжёлый период кризиса 1998 года.

Влияние цены водки на здоровье нации и прямо на смертность также вполне просчитывается. Как раз с 2000 года государство перешло к политике дорогой водки, её цена стала расти значительно быстрее инфляции, следствием чего явился мгновенный рост смертности от алкогольных отравлений с 21-22 тысяч до 40-42 тысяч. Об этой ситуации неоднократно на совещаниях при участии Президента докладывал тогдашний псковский губернатор Михайлов. Как известно, сейчас политика изменилась, цена водки растёт наравне с инфляцией, да и доходы граждан подросли, поэтому смертность заметно снизилась до 36 тысяч в год. Дотация же, то есть возврат части уплаченных производителем налогов на водку (акцизов) через 1-2 месяца после уплаты, как раз и была нацелена на снижение цены легальной водки. Теневикам было проще снижать цену, они вообще не платили налогов.

Конечно, на разные группы населения цена влияет по разному. Но для обычной небогатой русской области дорогая водка – это синоним геноцида. Так чья же позиция моральна? Вот Савицкий получил лицензию на водочную торговлю, и что? Юзер «М-11» за деревьями не видит леса, его претензии по «монополизму», «бедности рынка» и «обогащению Гавунаса» надо сравнивать с реальной альтернативой – «травля псковичей завозными суррогатами», «обогащение на псковичах иногородних производителей и их местных контрагентов типа Савицкого», «значительный ущерб для псковской экономики и бюджета».

Надо ещё добавить, что на самом деле никакого продолжения царившей в середине 90-х криминальной анархии на этом рынке бы всё равно не было. Его бы поделили бы крупные питерские и московские игроки, и поделили бы, потеснив местных носопрыкиных не менее решительно, чем областная власть. А самым простым способом лично заработать на водке для власти было бы просто договориться с тем же Сабадашем, и мирно получать себе в карман немалые деньги.

Почему же в этой вобщем-то нехитрой арифметике, о которой столько рассказывали, не разобрались не то, что рядовые псковичи, но и вполне грамотный Шлосберг, искушённый Смирнов см. его интервью "Псковской губернии" и многие другие. Видимо, не приложили достаточно усилий. Проще было придерживаться близкой по настроению картины. Михайлов нерыночно монополизировал, на месте Гавунаса должен быть я - Иванов, Сидоров и т.д. Правда, самостоятельно проанализировать положение дел на рынке алкоголя - это задача для профессионалов. Проблема в том, что не было доверия к объяснениям областной власти, была предвзятость.

Но так далеко не уедешь. Надо было преодолеть собственные предубеждения и подойти к делу добросовестно.  Хотя бы сейчас.

Кузнецов же лично, скорее всего даже не давал себе труда вникать в эти проблемы, просто спекулируя на сложившихся негативных для Михайлова стереотипах. Когда же он победил, то вынужден был сохранить схему, хотя и в менее эффективном варианте, из-за политической конъюнктуры (всё-таки через года дал Савицкому, пусть и не акцизый склад, а лиценизию) и отстутствия полного понимания ситуации.