Керенский явно что-то знал

Подробности

Опубликовано 23.05.2019 09:32

Просмотров: 849

Современные красные обычно стараются дистанцироваться от февральской революции, связывая с ней развал и всякого рода негатив. Для этого в частности или минимизируют, или вообще отрицают роль большевиков в февральском перевороте. Часто говорят, что, например, Ленина знать никто не знал и никакого значения он вообще тогда не имел. Что очевидная липа, так как у большевиков была целая фракция в 4-й Государственной Думе. В этом ключе интересны воспоминания Владимира Набокова (1869-1922), одного из лидеров кадетов и управляющего делами Временного правительства (первого состава). Он писал: "В одном из мартовских заседаний Временного Правительства, в перерыве, во время продолжающегося разговора на тему о всё развивающейся большевистской пропаганде, Керенский заявил – по обыкновению, периодически похохатывая: «А вот погодите, сам Ленин едет… Вот когда начнётся по настоящему!»По этому поводу произошёл краткий обмен мнениями между министрами. Уже было известно, что Ленин и его друзья собираются прибегнуть к услугам Германии для того, чтобы пробраться из Швейцарии в Россию. Было также известно, что Германия как будто идёт этому на встречу, хорошо учитывая результаты. Если не ошибаюсь, Милюков (да, именно он!) заметил: «Господа, неужели мы их впустим при таких условиях?» Но на это довольно единодушно отвечали, что, формальных оснований воспрепятствовать въезду Ленина не имеется, что, наоборот, Ленин имеет право вернуться, так как он амнистирован, - что способ, к которому он прибегает для совершения путешествия, не является формально преступным. К этому прибавляли, - уже с точки зрения политической целесообразности подходя к этому вопросу, что самый факт обращения к услугам Германии в такой мере подорвёт авторитет Ленина, что его не приходится бояться".

Ленин приехал 3 апреля и, действительно, началось. Вообще мемуары Набокова рисуют весьма колоритную картину падения Временного правительства. Некоторые зарисовки характерны, февральская революция: "Площадь перед зданием Думы была переполнена так, что яблоку негде был упасть; на аллее, ведущей к подъезду, происходила невероятная давка, раздавались крики; у входных ворот какие-то молодые люди еврейского типа опрашивали проходивших... Внутренность Таврического дворца сразу поражала своим необычным видом. Солдаты, солдаты, солдаты, с усталыми, тупыми, редко с добрыми или радостными лицами, всюду следы импровизированного лагеря, сор, солома, воздух густой, стоит какой-то сплошной туман, пахнет солдатскими сапогами, сукном, потом; откуда-то слышатся истерические голоса ораторов, митингующих в Екатерининском зале, - везде давка и суетливая растерянность. Уже ходили по рукам листки со списком членов Временного правительства. Помню, как я был изумлен, узнав, что министром юстиции назначен Керенский."

Июльский мятеж большевиков: "На Французской набережной меня обгоняет мотор, наполненный вооруженными солдатами, расположившимися внутри и лежащими на передних крыльях с наведёнными вперед винтовками. Те же безумные, тупые, зверские лица, какие мы все помним в февральские дни..."

О Временном Совете Российской республики (Предпарламенте). Совет оказался весьма громоздкой машиной и много времени прошло на то, чтобы его соорганизовать и пустить  в ход. Совещание старейшин можно было бы назвать синедрионом. Подавляющая часть его состава были евреи. Из русских были только Авксентьев, я, Пешехонов, Чайковский... Помню, что на это обстоятельство обратил моё внимание Марк Вишняк, сидевший - в качестве секретаря - рядом со мной (я был товарищем председателя)".

О разгоне Совета республики в октябрьские дни 1917 г.: "Когда мы вышли в аванзал,  непосредственно примыкающий к залу общего собрания, оказалось, что вся лестница и первая передняя наверху сплошь заняты вооруженными солдатами и матросами.Они стояли двумя шеренгами, с обеих сторон лестницы. Обычные бессмысленные, тупые, злобные фанатики. Я думаю, ни один из них не мог бы объяснить, зачем он здесь, кто его послал и кого он имеет перед собой".

Запиской "Временное правительство" Набокова открывался знаменитый Архив русской революции под редакцией Г.В.Гессена, первый том которого вышел в 1921 г., а в марте 1922 г. Набоков был убит. По официальной версии его убили случайно, во время покушения на П.Н.Милюкова, который сам не пострадал. Набоков был близким сподвижником Милюкова, но после революции их взгляды разошлись, Милюков ушёл влево, а Набоков вправо. Есть версия, её придерживается Д.Е.Галковский, что его убийство на самом деле, скорее всего, было спланировано и вызвано как раз опубликованным материалом и имело целью остановить дальнейшие публикации.